Во всех случаях химическая кастрация предполагает длительный регулярный прием лекарств – сначала в местах заключения, затем – на свободе. Но заставить освобожденного из тюрьмы педофила принимать необходимые препараты не так-то просто. Не проглотить выданную врачом таблетку, спрятав ее за щекой, может каждый. Действие медроксипрогестерона можно свести на нет при помощи инъекций тестостерона. Так что, необдуманное применение принудительной химической кастрации может принести больше вреда, чем пользы, превратив предполагаемую кару в новую лазейку к очередным преступлениям.
Меньше нареканий вызывает добровольное применение антиандрогенной терапии. Разумеется, для того, чтобы она была результативной, необходимо, чтобы преступник сам, добровольно, хотел покончить с противоестественными сексуальными влечениями. На этот путь применения химической кастрации встало большинство стран Западной Европы. В Бельгии, например, препарат, используемый для подавления сексуального влечения, был некоторое время назад внесен в медицинскую страховку.
Таким образом, вывод напрашивается сам собой: внедрение практики химической кастрации в России вряд ли существенно повлияет на снижение числа преступлений на сексуальной почве против несовершеннолетних. В качестве наказания эта методика не так страшна, как может показаться из названия.
Что же касается ее эффективности, то, по мнению зарубежных специалистов, медикаментозное подавление либидо может положительно повлиять на поведение педофила-рецидивиста только в сочетании с квалифицированной психологической и психиатрической помощью. Готова ли медицинская служба ФСИН всерьез заниматься реабилитацией осужденных педофилов? Риторический вопрос.