Василий: «Ведь очевидно, что побочный эффект в Вашем примере создан по сути осознанно, … а судебные органы ей мать родная».
Дело в том, что в развитых странах сознательно пошли на этот шаг. С целью «вычистить» гос.систему управления, минимизировав или хотя бы систематизировав ее коррупционную составляющую в целях обеспечения преимущественной реализации перереформированной бюрократической системой интересов государства и общества, а не только ее участников. Прекрасно при этом понимая, что победить коррупцию невозможно. Поэтому за счет переноса основного коррупционно-уязвимого массива из области государственного управления в область судебно-правовой системы была сделана попытка упорядочивания и легализации коррупционной ренты в рамках законности. Но ни в коем случае не ее полного уничтожения.
«Казус прецедентного права тоже в стороне от темы».
Вовсе нет. Там, где сегодня в России коррупционеры используют лазейки в законодательстве или даже специально их создают и закладывают в законы изначально, обеспечивая себе поле для маневра, в Европе такой возможности на законодательном уровне практически не существует. Т.е. «закон есть закон». Он не толкуется, но исполняется. А вот конкретные прецеденты и их закрепление в праве дают пищу для маневров коррупционного характера. Что и происходит. Хотя и под контролем и в разумных пределах. Т.е. коррупционная рента продолжает взиматься за счет обязывающих судебных решений прецедентного характера, но при соблюдении всех законов, в которых сами коррупционеры … соревнуются друг с другом в поиске, устранении и предотвращении лазеек. Что и создает парадокс. Государственная и судебная машины работают прекрасно, и узаконенная коррупция продолжает жить и здравствовать. Что становится очевидным, стоит лишь человеку попасть в объятия судебной системы. И никакая электроника здесь проблемы не решает. Какими бы фантастичными ни были сценарии ее применения, иначе как в случае использования детекторов лжи для всех руководящих гос.чиновников.