Я архитектор-реставратор и занимаюсь сохранением памятников истории и культуры. Кроме любви к своей профессии, я и мои коллеги всегда находили удовлетворение в том, что нам удавалось шаг за шагом преодолевать мерзость запустения и небрежения, возвращать жизнь туда, откуда она уже, кажется, ушла навсегда. Каждое историческое здание, возвращаясь к жизни, ведь не только становится объектом хозяйствования, но и делает жизнь полнее. Вам, жившему в историческом городе, наверно, знакома степень влияния исторической среды и отдельных зданий на качество жизни. Но Санкт-Петербург грандиозен и его влияние сравнимо с культурным шоком. Но есть маленькие города, а в них несколько старых домиков, церквушка или заброшенная усадьба неподалеку, и их заброшенность как бы подгоняет людей из родных мест. Возможно, их можно обвинять в безынициативности, в нежелании взять судьбу в свои руки, но в глубинке до гражданского общества еще далеко и нет среднего класса как основного потребителя национальной культуры, а те сообщества, которые инициативны, увы, бедны. Но если вдруг повезет и удастся попасть в какую-нибудь федеральную программу, например "Культура России", то не факт, что мечты будут реализованы. Пресловутый 94-ый федеральный закон о закупках, и выиграет в конкурсе та фирма, которая о местечке и памятнике только из публикации и узнала, а выиграет, потому что цену снизит до максимума, а снизит, потому что за окончательный результат не отвечает, так как конкурс он не для результата, а для освоения средств, а освоит она их с помощью местных бомжей или привезенных иммигрантов. На следующий год денег могут и не дать, а когда снова удастся добыть, то и фирмы будут другие, и люди другие. Когда идет операция в больнице, никому в голову не придет в ее процессе менять хирургические бригады, а еще лучше, сославшись на особенности нашего законодательства, попросить больного подождать окончания конкурсных процедур. Но именно так и выметает закон железной метлой сохранившиеся памятники.