Вряд ли кто сомневается в том, что Россия не двинется вперед без победы над коррупцией. Правоохранительные органы постоянно заявляют об успехах в борьбе, а население констатирует, что уровень коррупции растет.
Видимо для увеличения количества привлеченных к ответственности, введен термин "преступления коррупционной направленности", к каким отнесены статьи глав 23 и 30 УК РФ, хотя с таким же успехом можно считать таковыми до половины УК.
Все статьи УК имеют свою историю, теоретическое обоснование и методику применения.
С учетом специфики и естественной различной сложности можно утверждать, что для грамотных юристов неразрешимых проблем по статьям УК нет.
Совсем другое дело – коррупция.
Кроме невнятного и, на мой взгляд, неадекватного уникальному явлению определения ничего нет.
Статьи из глав 23 и 30 УК так или иначе связаны с финансами и поэтому считаются преступлениями коррупционной направленности, хотя они скорее определяют "теневую экономику".
Каждый может в соответствии со своим пониманием коррупции отнести к её проявлениям статьи не только из глав 23 и 30 УК.
В зависимости от того, сколько статей можно определить как преступления коррупционной направленности, должно быть ясно, как сложно бороться правоохранительным органам с этим злом.
Более 20 лет безуспешно пытаюсь доказать, что коррупция – это единственный вид преступления, когда организованная группа борется (до сегодняшнего дня абсолютно успешно) с официальными органами за реальную власть в стране, причем в отличие от статей 278 и 279 УК в рамках действующей Конституции.
Например: руководители коррупции разработали и внедрили правоприменительную практику – судебный беспредел, который позволяет им с помощью подконтрольных судей, формально не нарушая Законы, решать практически любые вопросы, в первую очередь избавиться от честных и квалифицированных госслужащих, единственных своих идейных противников.