Дмитрий Анатольевич!
Я хочу поднять тему диагностики больных с опухолями головного и спинного мозга и своевременности оказания медицинской помощи по федеральным квотам на конкретном примере.
У моей мамы в 1947 г. была обнаружен нейрофиброматоз, по поводу которого была сделана операция. В 2008 г. она почувствовала ухудшение и стала обращаться к специалистам данного профиля – невропатологам и нейрохирургам, начиная от районной поликлиники г. Тюмени и заканчивая поликлиникой Тюменской областной клинической больницы. Обратилась примерно в 7 поликлиник, была на стационарном лечении, проходила мед. комиссию для установления группы инвалидности. Все ее жалобы объясняли либо остереохондрозом, либо нейрофиброматозом, но при этом не один специалист не отправил ее на магнито-резонансную томографию, лишь с помощью которой можно установить наличие опухоли спинного мозга.
Почему в 1947 г. (в г. Томске) у нее смогли диагностировать эту болезнь и оказать помощь, а спустя более 60 лет, в 21 веке в г. Тюмени этого сделать не смогли или не захотели?
На магнито-резонансную томографию мы обратились по собственной инициативе, когда уже было упущено время.
В Тюмени за операцию не взялись, был сделан запрос о возможности операции по федеральной квоте ФГУ "НИИТО Росмедтехнологий" г. Новосибирска через департамент по здравоохранению и через мой электронный адрес. Ответ пришел только через месяц, хотя я писала о возможности более быстрого рассмотрения из-за тяжелого состояния больной. Вновь было упущено время, в настоящее время больная в реанимации с аппаратом ИВЛ.
В другие федеральные центры я обращалась через их сайты (клиники им. Бурденко и им. Поленова), но ответы вообще не пришли.