Игромания ничем не отличается от алкоголизма. И там пропивают последнее, и там несут из дома самое дорогое, и там человеку наплевать на семью, детей, на себя самого. И там конец печален и грязен. Но уже давно всем очевидно, что алкоголизм не побеждается ни сухим законом, ни горбачевским «полусухим». Однако с азартными играми решили бороться именно таким же сухим законом.
Всякую идею можно довести до абсурда, и по этой части мы известные специалисты. Когда главные улицы столицы превращаются в Лас-Вегас — это абсурд. Когда старинное здание снимается с государственной охраны и переделывается в игровой клуб — это абсурд. Когда первое, что видит человек, выйдя из вагона метро и оказавшись в вестибюле станции, оказывается игровым автоматом — это абсурд. И когда такие автоматы стоят везде, где их только можно поставить, — это абсурд, безусловно. Раз уж возникла «алкогольная» параллель, то это примерно то же самое, как если бы прямо на входе в метро торговали водкой и на главной улице были бы только рюмочные, а вместо всех музеев открылись бары. Но и в распитии алкоголя как таковом ничего преступного нет. Если это не переходит разумных границ, не вредит окружающим и не нарушает закона. Так же и желание поставить на «красное» вполне укладывается в азартную человеческую природу. Надо лишь это желание поставить в разумные рамки. Не препятствовать человеческой страсти, но и не поощрять. Не соблазнять на каждом шагу. Собственно, когда в той же столице начали закрывать мелкие игровые точки и убирать понаставленные всюду автоматы — это было правильно, разумно и разумно-достаточно. В конце концов, пролетарии и пенсионеры в большие казино не ходили. Оставалось только сами эти казино перенести в места, не столь бросающиеся в глаза, — на окраины, в новые районы, или в пригороды, где создать для них «специально отведенные места».
Азарт победить невозможно. Строить игорный Клондайк там, где канализации нормальной нет, — вот это тот самый абсурд.